Ученик воина. Игра форов - Страница 138

138

— Дело не в желании, а в профессиональной пригодности. Помню, когда-то мы с майором Сесилом говорили на эту тему. Хотя, как выразился Майлз, безопасность не входит в его список.

«Арктическая метеорология тоже не входила в него», — машинально отметил Майлз.

— А потом, вы же сами сказали, — продолжал растерявшийся Иллиан. — Его у меня не возьмет ни один начальник. И я не исключение, честное слово!

— По правде говоря, мне больше не на кого положиться. Я всегда, — на губах графа появилась донельзя странная улыбка, — полагался на вас, Саймон.

Иллиан выглядел ошарашенным, как полководец, которого обошли с фланга.

— Это послужит сразу нескольким целям, — как ни в чем не бывало продолжал граф Форкосиган. — Мы можем представить дело так, словно Майлз отправлен в неофициальную внутреннюю ссылку, и это своего рода понижение и немилость. Надеюсь, такой наш шаг заставит замолчать моих многочисленных противников, которые не прочь извлечь из всей этой заварухи свою выгоду. Никто не посмеет сказать, будто мы смотрим сквозь пальцы на факт мятежа.

— Но это действительно ссылка. — Майлз защищался изо всех сил. — Пусть даже и неофициальная, и внутренняя.

— Ты прав, — спокойно согласился граф Форкосиган.

— Но можно ли ему доверять? — Иллиан, судя по всему, решил прибегнуть к последнему средству.

— По-видимому, да. — На сей раз улыбка графа сверкнула как отточенное лезвие. — Безопасность сможет использовать его способности. Они подходят ей больше, чем другим подразделениям.

— Талант замечать очевидное?

— И менее очевидное. Многим офицерам можно доверить жизнь императора. Гораздо меньше тех, кому можно доверить его честь.

Иллиан, против воли соглашаясь, махнул рукой. Граф Форкосиган, возможно из осторожности, решил переменить тему. Повернувшись к Майлзу, он произнес с тревогой:

— У тебя такой вид, будто тебе нужно в постель. Немедленно.

— Мне и нужно в постель.

— Лазаретная койка подойдет?

Майлз закашлялся и устало прикрыл глаза.

— Мне все равно.

— Тогда пойдем вместе поищем что-нибудь.

Майлз с трудом поднялся и уцепился за руку отца: ноги, как чужие, скользили и разъезжались в пластиковых чехлах.

— Кстати, младший лейтенант Форкосиган, как тебе показался остров Кайрил? — спросил граф. — Мать сказала, ты редко звонил ей.

— Я был занят. Учился. Овладевал специальностью метеоролога. Климат там ужасный, местность — голая, треть обитателей, включая моего непосредственного командира, большую часть времени мертвецки пьяны. Средний коэффициент умственного развития соответствует средней температуре в градусах Цельсия, на пятьсот километров в любом направлении ни одной женщины, командующий базой — псих с манией убийства. Если не считать этого, все было прекрасно.

— Похоже, за двадцать пять лет там мало что изменилось, — проговорил про себя Форкосиган-старший.

— Так ты там был? — прищурился Майлз. — И позволил, чтобы меня отправили в это райское местечко?

— Я командовал базой Лажковского в течение пяти месяцев, пока ожидал капитанского поста на крейсере «Генерал Форкрафт». В то время моя звезда, мягко говоря, несколько закатилась.

«„Мягко говоря“? О чем это он?»

— Ну, и как тебе там понравилось?

— Я мало что помню, потому что большую часть времени был пьян. В лагере «Вечная Мерзлота» каждый находил свой способ выживания. И мне кажется, ты справился куда лучше меня.

— Я следовал… тому способу выживания, которого вы придерживались позднее, сэр.

— Так я и думал. Но ведь это отнюдь не пример для подражания.

Майлз быстро взглянул на отца:

— Правильно ли я поступил, сэр? Прошлой ночью?

— Да, — просто ответил граф. — Поступок правильный. Может быть, не лучший из всех возможных правильных поступков. Дня через три ты бы придумал лучшую тактику, но у тебя не было времени на размышления. Я всегда старался не обсуждать действия своих подчиненных во время боя.

И в первый раз с тех пор, как он покинул остров Кайрил, у Майлза стало легко на сердце.

Он думал, что отец отвезет его в гигантский комплекс прославленного Имперского госпиталя, но лазарет оказался прямо под рукой: всего тремя этажами ниже. Заведение было небольшим, но прекрасно оборудованным: два приемных покоя, отдельные палаты, камеры для больных заключенных и охраняемых свидетелей, операционная и запертая дверь с устрашающей табличкой «Лаборатория медикаментозного допроса». Иллиан, должно быть, предупредил об их приходе, потому что санитар уже поджидал у входа. Вскоре появился запыхавшийся военврач. Не взглянув на Майлза, он поспешно оправил форму и подчеркнуто четко отдал честь графу Форкосигану.

Наверняка этот военврач привык пугать, а не пугаться, и от такой перемены ролей Майлз почувствовал себя неловко. Была ли причиной власти отца над людьми аура прошлого? Витавший над его головой ореол полководца, человека, уже вошедшего в историю? Или то был магнетизм сильной личности, заставлявший мужественных людей склоняться перед ним и беспрекословно повиноваться каждому его слову? Майлз явственно ощущал это «нечто», исходившее от отца, но с ним самим все было по-другому. Совсем по-другому.

Может быть, он просто привык к отцу. Одной из странностей бывшего лорда-регента было его обыкновение каждый день, что бы ни случилось, на два часа удаляться в свою резиденцию. И только Майлз знал, чем занимался в эти часы великий человек в зеленой военной форме. Проглотив за пять минут сандвич, все оставшееся время он проводил на полу рядом со своим не способным ходить сыном, — играл, разговаривал, читал ему вслух. Когда Майлз бился в истерике, отказываясь подвергаться очередному мучительному курсу терапии, и от него отступался Ботари и даже мать, отец был единственным, у кого хватало твердости настоять на десяти дополнительных сеансах растяжения, кто мог уговорить сына согласиться на очередную пытку, будь то подкожные впрыскивания или обжигающая вены холодом хемотерапия.

138