Ученик воина. Игра форов - Страница 204

204

— Пожалуй, — отозвался Грегор. — Капитан Унгари, я официально назначаю младшего лейтенанта Форкосигана нашим представителем во флотилии дендарийцев. Беру на себя всю ответственность за это назначение. Вероятно, это удовлетворит вас.

— Это должно удовлетворить не только меня, сир.

Грегор немного помедлил и произнес чуточку высокомерно:

— Этого требуют высшие интересы Барраяра. Достаточный аргумент даже для Саймона. Пойдемте, капитан.

— Сержант Оверман, — добавил Майлз, — отныне вы становитесь личным телохранителем императора и его ординарцем.

Оверман, однако, не слишком обрадовался.

— Сэр, — испуганно прошептал он Майлзу, — я же не кончал высшие курсы!

Он имел в виду организованные и руководимые лично Иллианом курсы дворцовой охраны.

— Поверьте, сержант, у нас здесь у всех одинаковые проблемы, — пробормотал в ответ Майлз. — Делайте все, на что вы способны.

В боевой рубке «Триумфа» жизнь била ключом. Все кресла были заняты, на каждом головиде светились огни и линии, представляющие корабли и их перемещения. Майлз стоял возле Танга и ощущал себя лишним вдвойне. Он вспомнил шутку, ходившую в академии. Правило первое: вмешивайся в работу тактического компьютера только тогда, когда знаешь что-то, чего не знает он. Правило второе: тактический компьютер всегда знает больше тебя.

Так это и есть битва? Полутемное помещение, мелькание огней, мягкие кресла? Но даже сейчас сердце у него в груди колотилось. Поток информации, обрабатываемый в этой рубке, мог перегрузить и полностью отключить мозг, если, конечно, позволить этому случиться. Мастерство заключалось в том, чтобы отсеивать самое важное и притом не забывать, что картинка — еще не реальность.

В его задачу, напомнил себе Майлз, не входит командование. Он должен наблюдать за тем, как командует Танг, и учиться его тактическому мастерству, столь отличному от барраярских стандартов. Единственной причиной для его вмешательства могла послужить только неожиданность. То есть ситуация, в которой политическая или стратегическая необходимость возобладали бы над внутренней тактической логикой битвы. Майлз молил Бога, чтобы этого не произошло, потому что более коротким и отвратительным названием подобного вмешательства было просто «предательство».

Внимание Майлза привлек маленький корабль-разведчик, материализовавшийся в апертуре п-в-туннеля. На дисплее тактического компьютера он представлял собой розовую искорку на фоне медленно закручивающегося водоворота тьмы. Телеэкран показывал небольшой удлиненный корабль на фоне неподвижных звезд. С точки зрения сидящего в нем опутанного проводами пилота он был неким необычным продолжением его тела. А еще на одном дисплее он казался просто сгустком телеметрической информации, нумерологией во плоти, некой платоновской идеей. Что есть истина? Все. Ничего.

— Акула-Один вызывает Флот-Один, — раздался голос пилота. — У вас еще десять минут. Приготовьтесь к приему по направленному лучу.

Танг отдал приказ.

— Флотилия начинает переход, строго по очереди.

Первый дендарийский корабль, ожидавший возле точки перехода, заняв нужную позицию, ярко вспыхнул на тактическом дисплее (хотя его изображение на телеэкране не изменилось) — и исчез. Через тридцать секунд (интервал, выдерживаемый по соображениям безопасности) за ним последовал второй корабль.

Когда телеметрическая информация «Акулы» поступила по направленному лучу в тактический компьютер, картинка повернулась так, что темный водоворот, представляющий (а не показывающий) точку перехода, внезапно сменился водоворотом точки выхода из п-в-туннеля. Скопление точек, пятен и линий, возникшее следом, значило очень многое. Это были, во-первых, корабли, сражающиеся, маневрирующие, горящие и бегущие; во-вторых, неподвижно висящая в пространстве военная станция верванцев, точная копия внешней станции, на которой Майлз распрощался с Грегором; затем, в-третьих, атакующие цетагандийские корабли и, наконец, их цель. Правда, картинка была десятиминутной давности.

— Да, — прокомментировал Танг. — Ну и месиво. Только нас там не хватало…

Прозвучал сигнал готовности к переходу. Настала очередь «Триумфа». Майлз вцепился в спинку кресла Танга, хотя и знал, что ощущение движения было иллюзорным. Мозг, казалось, заполнился туманным водоворотом образов: на мгновение, на час — понять невозможно. Какое-то движение в желудке и подступившая волна тошноты точно так же были чистой иллюзией. Это и есть момент перехода. В рубке на мгновение повисло молчание, все старались преодолеть странное чувство потери ориентации. Затем гул голосов возобновился как ни в чем не бывало. «Добро пожаловать на Верван. Приветствуем вас в аду».

Картинка на тактическом дисплее закрутилась и передвинулась, отображая новые данные, новый миниатюрный микрокосм. Точка перехода, у которой они сейчас находились, была защищена осажденной станцией и редкой цепочкой кораблей верванского флота (а также «Бродяг Рэндола»). Цетагандийцы, уже атаковавшие, были отбиты и сейчас сгрудились вне огневой дистанции, ожидая подкреплений для следующего удара. Их дополнительные силы подтягивались с другой стороны системы — от другого п-в-туннеля.

Эта точка, единственно возможная дорога для атакующих, была захвачена на удивление быстро. Хотя первый удар цетагандийцев был для верванцев полной неожиданностью, они смогли бы остановить агрессора, если бы не три корабля «Бродяг», которые, вместо того чтобы контратаковать, вдруг отошли — видимо, неверно истолковав приказ. Цетагандийцы, уже захватившие плацдарм, начали просачиваться в систему.

204